После прихода шейбанидских узбеков в Мавераннахр многие чагатаи осели и стали заниматься торговлей, часть вошла в состав узбеков, а некоторые переместились в другие регионы, например в Могольскую Индию. Тем не менее, чагатаи продолжают упоминаться в документах Мавераннахра.
Есть люди, чья жизнь проходит не под светом софитов, а в тени. Но именно из этих теней вырастает невидимый щит, оберегающий страну. Илхом Шарафович Рашидов был одним из тех, кто жил в таком невидимом фронте.
Barno D. Turgunovaс, Дильбар Тургунова и Dilya Mirzaeva.
К 100-летию со дня рождения нашей мамы Юлдашевой Мамуры Юнусовны (5.09.1925 – 6.01.2010)
Память избирательна. Всплывают яркие эпизоды жизни нашей мамы, которой нет уже 15 лет.
…1965 год. В те времена узбекистанцы были еще диковинными гостями в Японии. Когда участница делегации Мамура Юлдашева представилась, японцы удивились: «Откуда вы родом? У нас ведь тоже есть такое имя», – и стали называть ее на свой лад – Мамура-сан (почтительный суффикс «сан» означает «уважаемая госпожа»).
Юлия Далатказина
Мемориальная доска, установленная в честь строительства жилых домов, после сильнейшего землетрясения в Ташкенте (Чиланзар 24 квартал), коллективом строителей из Литовской ССР.
Он давал полуденный залп в Ташкентской обсерватории, тщательно следя за точностью времени, исследовал падающие звезды и затмения Луны, принял участие в 46 экспедициях по Туркестану и умер, производя вычисления положений солнечных пятен. Но самое главное — он с исключительной точностью определил географические координаты множества пунктов в регионе, внеся колоссальный вклад в развитие местной картографии.
Ташкентская обсерватория в 1885—1886 гг. Фото: из книги «Очерки истории астрономии в России»
Рушена Семиногова
Цвет Анхора невозможно спутать ни с одним другим водоёмом Ташкента: он то бирюзовый, то ближе к изумрудному, а иногда уходит в глубокий ультрамарин. Мои родители учились в одном классе и жили по соседству: мама — на Чимкентской, ближе к 110-й школе, папа — на Самаркандской, у уцелевших ворот Российской крепости. Юность их прошла в прогулках вдоль Анхора: вечерами они подолгу сидели на набережной, слушая шорох воды и строя свои первые мечты о будущем. Думаю, именно эти прогулки помогли им влюбиться друг в друга, и в каком-то смысле я обязана своим появлением на свет этой реке.
Читать в источнике.
Фотограф Макс Пенсон.
Новый реконструированный мост через Анхор. Слева — жилой дом Наркомзема.
Противоречивая связь. Рич Бейер создавал юмористические, сентиментальные произведения искусства, которые не всем нравились
Автор Эрик Лачитис, Pacific NW magazine writer.
Его зовут Рич Бейер, и велика вероятность, что вы никогда о нем не слышали. Но вы знаете его самую известную скульптуру.
В ожидании междугороднего поезда» у моста Фримонт — самая известная работа Рича Бейера. Скульптура изображает людей и собаку с человеческим лицом, ожидающих электрический трамвай, курсировавший с 1910 по 1939 год между центром Сиэтла и Эвереттом. Теперь они ждут транспорта, который так и не появится. (Кен Ламберт / The Seattle Times
На транспортном островке у моста Фремонт установлена скульптура “В ожидании междугороднего поезда” из литого алюминия в натуральную величину, изображающая пятерых взрослых, ребенка и собаку с человеческим лицом. Посвященный в 1978 году, его часто называют самым популярным произведением публичного искусства Сиэтла.
Rakmatov Zhahongir
Фото С. Е. Безносова.
12 шедевров на фасадах со всего города
В Ташкенте насчитываются сотни мозаичных панно — от культовых монументальных композиций до неизвестных широкой публике работ. Вместе с популяризатором архитектуры Фотимой Абдурахмановой «Газета» отправилась по районам столицы и выбрала в каждом одну знаковую мозаику, которую стоит увидеть.
Читать в источнике.